Дорога дальняя, казенный дом [= Олигарх и амазонка ] - Владимир Колычев

Вадим и сам сгорал от нетерпения — так хотелось побыстрей обнять Анжелу. И он ее обнял, крепко прижал к себе.

«Ты самый лучший любовник…» — чужим голосом сказала Анжела.

Вадим вдруг понял, что ее больше нет. Он обнимал Олимпию. Это она задыхалась от восторга в его объятиях. В прозрачной рубашке на голое тело, душистая, невероятно соблазнительная…

«Ты же хочешь меня, да?» — с улыбкой прорицателя спросила она.

Вадим не ответил. Да, он очень ее хотел. Но боялся в том признаться. И так же боялся изменить Анжеле…

«Ну чего же ты! Возьми меня!»

Олимпия взяла инициативу в свои руки. Уложила его на мягкую сочную траву, стянула с него шорты… Сейчас она опустится на Вадима.

«Не надо!»

Вадим попытался скинуть ее с себя и проснулся. Но Олимпия никуда не исчезла. Изменилась только обстановка. На ней все та же ночная рубашка из прозрачного шелка, она восседает верхом на нем. Стрелка его внутреннего вольтметра зашкаливает от избыточного напряжения в паховой и мозговой области.

— Ты откуда взялась? — ошеломленно спросил он.

— Тсс! — прикладывая палец к губам, по-лисьи хитро улыбнулась Лима.

В комнате полумрак, который создавал «тлеющий» ночник. Окна наглухо зашторены, но и без того понятно, что за ними глухая ночь.

— Ты не должна быть здесь…

Он уже вторую неделю находился в особняке Алтынова. Как и было ему обещано, тюрьмой этот дом для него не стал. Его не запирали на замок, не приковывали к стене наручниками. Но и уйти он не мог, потому как находился под негласным присмотром. Да и некуда ему было идти. Анжелы нет, ее тело ищут профессиональные сыскари — но найти не могут. Как увез труп Рома, так и с концами. Вадим даже не пытался заняться поисками, так как прекрасно понимал, что будет без толку мешаться под ногами у опытных специалистов. Да и не отпустят его отсюда. А трепыхаться в борьбе за свою свободу не хотелось. Не нужна ему свобода без Анжелы… Об Олимпии же он даже не думал. Видел ее, даже разговаривал с ней. Красивая, обворожительная, спору нет. Но не цепляла она за сердце как прежде. Хотя и не сказать, что легко было устоять перед ее чарами. Она не заигрывала с Вадимом, не строила ему глазки, но ей вовсе не обязательно было делать это, чтобы он попал под власть ее женского обаяния… Да, она была очень хороша. Но уже не хотелось связывать с ней жизнь. Хотелось просто секса. Но Вадим даже думать о том не смел. Он не мог изменить даже мертвой Анжеле…

— Не должна, — кивнула Лима. — Потому что нельзя. Но если очень хочется, то можно… Я по тебе так соскучилась!.. А ты?

Она уже почти оседлала бывшего мужа, и сейчас ей стоило только шевельнуть тазом, чтобы он до конца утонул в ней… Но она не спешила. Хотя Лиме очень хотелось, чтобы Вадим вошел в нее. Уж он-то знал, когда она хочет, а когда нет. Но еще лучше он знал, когда хотел сам. А он очень ее хотел…

— Извини, но мне с тобой не по пути…

Вадиму пришлось приложить максимум сил, чтобы стряхнуть с себя Лиму. Не столько физических сил, сколько моральных… Она опрокинулась на спину, но тут же обвила руками его шею, чтобы привлечь к себе…

— Не надо!

— Почему?

Олимпия привыкла к легким победам и сейчас просто не могла поверить в то, что ее отвергают.

— Мы с тобой в разводе…

— Ты шутишь? Если я к тебе пришла, значит, мне все равно, в разводе мы или нет…

— Мне не все равно.

— И ты не хочешь отомстить Алтынову?

— Дурацкий вопрос… Дурацкая ситуация…

— Расслабься, все хорошо. Алтынов спит как убитый, а за тобой уже давно никто не смотрит. Он тебе доверяет… А-а, может, ты боишься разочаровать его?

— Я боюсь…

Вадим хотел сказать, что он боится изменить Анжеле. Но испугался, что это вызовет насмешку со стороны Лимы. Он не хотел, чтобы она смеялась над памятью его любимой девушки…

— Я тебя боюсь… И себя боюсь… Ничего не выйдет, иди к себе…

— Жаль, а я думала, что нам будет очень хорошо вместе… — поднимаясь с постели, сказала Олимпия. Она не скрывала своего разочарования.

— В одну воду дважды не войдешь, — покачал Вадим головой.

— Ты бы мог войти в меня как в первый раз… Да, совсем забыла сказать, завтра я выхожу замуж… Почему ты не спрашиваешь, за кого?

— Ты еще не ушла?

— Я выхожу замуж за Алтынова. И мы уезжаем на Кипр…

— Скатертью дорога! — усмехнулся Вадим.

— Жаль, что у нас ничего не вышло напоследок… Надеюсь, ты будешь об этом жалеть.

— Вряд ли.

— А ты не зарекайся. Жизнь очень длинная… Счастливых снов, мой дорогой!

Олимпия выпорхнула из комнаты, оставив его в изумлении. Олимпия сама пришла к нему тайком от Алтынова, сама предложила себя. Ему оставалось только руку протянуть. Но вместо того, чтобы доставить удовольствие и ей и себе, он прогнал ее. И тем самым должен был обидеть. А как утверждает народная молва, нет зверя опаснее, чем смертельно обиженная женщина… Но, похоже, Лима не очень-то на него обиделась. Похоже, для нее это была разведка боем. Пусть и неудачная, но разведка, за которой могли начаться боевые действия. Алтынов уже немолод. Да, он богат, но деньги не могут заменить молодые силы. Зато у Вадима с этим все в порядке. Тем более что в прошлом Олимпия всерьез утверждала, что ни с кем ей не может быть так хорошо, как с ним… Но ведь он же не бездушный, чтобы на автомате удовлетворять ее сексуальные потребности. Он человек, у него есть и совесть, и гордость…

Алтынов пребывал в добром расположении духа. Бодрая улыбка, веселый взгляд. Но все же через фон этого внешнего благополучия просачивалась тоска, скрытая в глубине глаз.

— Извини, сынок, что не пригласил на свадьбу, — ничуть не чувствуя за собой вины, сказал он.

— Да я и не обиделся, — равнодушно пожал плечами Вадим.

— И нечего обижаться. Свадьбы как таковой не было. Приехали в загс, расписались. И все… Какое может быть торжество, когда Олимпия уже была замужем… Ты на меня не сердись. Так уж вышло…

— Да вы не оправдывайтесь, — усмехнулся Вадим. — Стрелять я в вас все равно не буду… А то что женились на ней, меня мало волнует…

— Тебе не кажется, что тебе уже давно пора на «ты» со мной перейти? Все-таки ты мне сын родной…

— Мне кажется, что у нас мало общего…

— Я в этом не уверен… Я смотрю на тебя и узнаю себя в молодости… Ты такой же с характером, как и я… Ну да ладно, все это лирика… Больно мне на тебя смотреть. Анжелу не воскресить, но хотя бы земле предать… Так было бы легче — и тебе, и ей. Душа-то, она бессмертная… Увы, труп найти не могут. И этого, с которым ты был… Ни его, ни Марины… Может, Марина — это всего лишь прикрытие. Может, кто-то прячется за ней. У меня плохое предчувствие, сынок. Такая каша заварилась, что, боюсь, не расхлебать… У Анжелы, наверное, предчувствия не было, а гляди ж ты, как все обернулось. А меня изнутри тревожит…